Алексей Иванович родился в 1899 году в бедной рыбацкой семье «кочеван» Ивана Андреевича и Александры Алексеевны Кардаевых, живших в селе Новый Тузуклей Астраханского уезда одноименной губернии. Кроме Алексея, у них было еще шестеро детей: пятеро сыновей и дочь. Отучившись один год в тузуклейской сельской школе, стал осваивать тяжелое рыбацкое ремесло, помогая в работе отцу, а после смерти того в 1918 году – трудиться самостоятельно. Другого образования Алексей Кардаев не имел. Работал он рыбаком до 1934 года, после подался в охотники-промысловики.
В 1921 году Алексей женился на Елене Ильиничне Климовой. Детей у них было трое: старший сын Геннадий умер в детстве, судьба двух младших тесно переплелась с судьбой отца. Охотой Кардаев зарабатывал себе на жизнь до 1940 года, в котором он поступил на Обжоровский участок наблюдателем охраны.
В 1941 году Алексей Иванович был призван в Красную армию. Во время своего героического боевого пути он участвовал в обороне Сталинграда, воевал на Сталинградском, Донском, Центральном, 1-м Белорусском фронтах, освобождал Варшаву, брал Берлин. А.И. Кардаев был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». На фронте пропали без вести два брата и средний сын Кардаева – Иван.
После демобилизации в 1945 году Кардаев вернулся и полтора года жил в селе Тузуклей, работая охотником-промысловиком в местной кооперации. Летом 1946 года он поступил на работу в рыбное хозяйство военторга, располагавшееся в селе Стрелецком близ Астрахани, и поселился в селе Приволжье Астраханской области.
В 1948 году Кардаев вернулся в заповедник наблюдателем на Обжоровский участок, теперь уже вместе с сыном Петром, которого взяли на участок мотористом. В это время Алексей Иванович увлекся научной работой.
Копаясь в архивах, среди приказов за 1949 год Дмитрий Владимирович Бондарев нашел такой: «Кардаев А.И. с 10 ноября 1948 года по 7 апреля 1949 года в течение 5 месяцев вел совершенно самостоятельную работу по сбору материала по питанию рыб. Им проводился не только лов рыбы, но и ее биологический анализ. Им было измерено, взвешено, определен пол и зарисовано питание от 1007 рыб. Все желудки снабжены правильно написанными этикетками и хорошо зафиксированы. За добросовестное отношение к сбору научного материала объявить благодарность».
С 1 апреля 1948 года А.И. Кардаев был принят рыбаком на Обжоровский участок в научную часть заповедника. Он самостоятельно проводил наблюдения, что подтверждается и такой записью: «Рыбака научной части Кардаева А.И. считать выбывшим на полевые работы с 3 мая 1950 года для обследования питания хищных рыб в дельте Волги».
Со временем ослабло здоровье, подорванное тяжелым рыбацким трудом, лихой военной годиной. Врачи запретили Алексею Ивановичу работать на воде, и, пойдя навстречу заслуженному работнику, руководство заповедника перевело его в 1956 году на центральный кордон Дамчикского участка, где он поддерживал годность флота, смолил лодки. В 1960 году он вышел на пенсию.
В своем рассказе «Запах смолы» Д.В. Бондарев написал много теплых слов об Алексее Ивановиче Кардаеве, воссоздав образ вольного понизового ловца с красивой душой. Делимся с читателями фрагментами из этого рассказа: «Мы познакомились еще во время моего первого приезда на Дамчик. Высокий, широкий в кости, но уже немного ссутулившийся, он своей доброй улыбкой сразу располагал к себе. Разговорились, и я понял, что от него могу узнать массу интересующих меня сведений. Еще в довоенные годы он пришел работать в заповедник. Как множество истинных понизовских рыбаков, он умел многое: и лодку засмолить, проконопатить, и весла выстругать, и шест сделать «по руке». Помимо этого, любая хозяйственная работа ему была знакома. В то время он еще работал в охране, но чаще ему поручали различные работы на кордоне – где стекло вставить, где починить крыльцо.
Но больше всего он занимался подготовкой мелкого флота – куласов, бударок. 40 лет назад, когда я попал на Дамчик, там была одна-единственная шлюпка «Казанка». А весь остальной флот – деревянный. В дальние поездки, как тогда говорили, «южнее Южного», подразумевая выезд за пределы заповедника южнее (или мористее) острова Южный Зюдев, ходили на реюшке – большой, специального покроя посудине, оснащенной парусом. На ней имелись «люки», вроде маленьких кают. Позднее к ее корме приделали специальный транец, на который вешали мотор «Стрела». Однажды мне пришлось пройтись под парусом с опытными нашими работниками. Впечатлений было много.
В мою бытность главным лесничим Алексей Иванович работал больше шкипером. На его счету в прошлом были и десятки случаев поимки браконьеров, и работа в ихтиологической лаборатории. Выросший в семье рыбака, он до тонкости знал все повадки рыбы и приемы ее ловли.
В беседе со мной, рассказывая о былых временах, он говорил, что до 1918 года, пока не были разгромлены рыбные зимовальные ямы, весной, во время хода на нерест, сазан шел сплошной массой. Если в косяк идущего сазана ставили шест, то он так и двигался стоймя вертикально, увлеченный массой рыбы.
А какой он в молодости был охотник! Не один десяток волков уничтожил. Прошел всю войну и вновь вернулся в заповедник. До конца своих дней он был предан тому делу, которому посвятил большую часть своей жизни».
Д.В. Бондарев, С.А. Подоляко
