Борис Константинович Машков

(1926 – 2014)

Первая моя встреча с Борисом Константиновичем произошло весной 1967 г. на Дамчикском участке Астраханского заповедника. Он приехал с математиком Никитой Геннадьевичем Челинцевым.   Б.К. Машков работал в то время в Институте атомной энергии им. И.В. Курчатова.

Мы совершили тогда длительную лодочную экскурсию. Нашим штурманом был добрый и опытный наставник Александр Андрианович Нестеров. Плавание под парусом, изобилие птиц и рыбы, экзотическая природа волжского взморья никого не оставили равнодушным. Да еще знаменитая рыбацкая уха, сваренная в котле прямо в лодке  на жарнике – небольшой железной печке. Неизменная доброжелательность и надежность Андрианыча,  его глубокие практические знания жизни и природы, простой юмор   вызывали и у нас желание облегчить ему работу: управлять мотором, парусом, преодолевать обширные мелководья с помощью шестов.

Очевидно, тот приезд Бориса Константиновича в заповедник был реабилитацией после работы на подвергшейся радиационному воздействию территории и ядерных объектах. Какое-то время они с Н.Г. Челинцевым прожили «дикарями» на плавучей базе у морского края дельты. Они много фотографировали экзотическую природу волжской дельты. А я навещал их, привозя какую-нибудь еду, зная, что живут они там впроголодь. Основной пищей для них была  сваренная на воде манная каша.

Видя мой интерес к фотографии, Борис Константинович давал мне советы не только по съемке, но и по проявке и печати фотографий в домашних условиях, что тогда было для меня ново. Он обладал обширными техническими знаниями, большим жизненным опытом, и общение с ним всегда было интересным.

Так завязалось наше знакомство, ставшее многолетней дружбой.

Юность Б.К. Машкова прошла в военные годы, когда учиться было очень сложно, и он рано пошел работать. Борис Константинович рассказывал, что сразу после войны он был командирован в Севастополь, где под руководством И.В. Курчатова участвовал в размагничивании кораблей.

Я учился на заочном отделении института в Балашихе (под Москвой),  и Борис Константинович любезно приглашал меня к себе домой. Приезжая в Москву на экзаменационную сессию, я нередко навещал семью Бориса Константиновича.  Он был женат на Наталье Витальевне и имел двух дочерей – Ирину и Лену, в то время учениц начальных классов. Нередко в их доме я видел и его маму – Анну Федоровну. Его отец, крупный специалист по железнодорожному транспорту, к тому времени ушёл из жизни. Иногда мы уезжали с ним и его дочками гулять за пределы столицы.

Однажды мы совершили длительную экскурсию в Петушки, в которой принял участие и Н.Г. Челинцев. Ночевали в палатке. Под утро меня разбудили токующие тетерева, и я, словно на родной Вологодчине, оказался на тетеревином току.  В Петушках я впервые увидел  бобровую плотину,  нашел у елки гнездо чирка-свистунка. Воспоминания об этом остались в памяти на долгие годы.

Борис Константинович много ездил и летал по стране: Симипалатинск, Кольский полуостров, где велось экспериментальное сверхглубокое бурение, Амур, Новая Земля, Средняя Азия и т.д. Он никогда не говорил о служебных делах, но географию его отдельных поездок он называл. Иногда это было связано с заповедниками, что  вызывало у меня особый интерес.

Приезжая в Астрахань по служебным делам, Борис Константинович всегда навещал нашу семью, но особенно охотно он посещал заповедник.  Мы совершали с ним  лодочные экскурсии по  протокам и взморью волжской дельты, главной целью их было наблюдение за жизнью природы.

Я никогда не видел его с удочкой, тем более с ружьем. Но фотоаппарат был его постоянным спутником. Сначала – обычные «Москва» и «Зенит», но с объективом «Таир-3», что  тогда еще было редкостью. Телеобъектив позволял фотографировать животных на небольшом удалении. Для получения резкого изображения, тем более летящих птиц, при движении на лодке, фотографировать нужно с очень короткими выдержками, что не всегда позволяли делать отечественные фотоаппараты и низко чувствительная цветная фотопленка. К тому же при этом для нормального изображения необходимо уменьшать значение диафрагмы, отчего уменьшается и глубина резкости. Ручная установка диафрагмы также очень влияла на получение резкого изображения и создавала большие проблемы при съемке движущихся объектов. Поэтому брака при такой съемке было очень много. Фотоаппараты тогда еще не имели ни автоматической наводки на резкость, ни стабилизатора. Отсутствие качественной цветной пленки, ее проявка и получение хороших по качеству слайдов или цветных фотографий было тоже большой проблемой. Интерес же со стороны издательств, специализирующихся  на печати изобразительной продукции о природе,  постоянно увеличивался. Борис Константинович вскоре установил  связи с издательствами, которые под целевую съемку предоставляли  пленку, а иногда и профессиональную широкопленочную фототехнику.  Так родилась идея показать природу Астраханского заповедника в виде фотоальбома.  Он был подготовлен издательством «Планета», а напечатан в Германии в г. Эрфурт (1972). Это был едва ли не первый красочный фотоальбом о заповедниках СССР. За его подготовку Б.К. Машков, я и Дмитрий Владимирович Бондарев, написавший к нему текст,  были удостоены Диплома Государственного Комитета Совета Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли  (сегодня он выглядит очень скромно на фоне великолепия цифровых фотографий природы). Так было положено начало многолетней работы  по изданию красочных фотоальбомов по заповедникам СССР. Одновременно готовился материал для открыток и буклетов о птицах, редких растениях и заповедных  ландшафтах.  В  заповедниках на протяжении многих лет ведётся кольцевание птиц для изучения их территориальных связей. Пойманных птиц орнитологи кольцуют, определяют вид, пол, возраст, когда это возможно, и выпускают.  Но ведь можно еще их и сфотографировать.   Для съёмки  воробьиных птиц Борис Константинович сконструировал специальный садок (закрытую тканевую клетку), позволяющий получать качественные их фотографии, используя вспышку. Мы подготовили и издали серию открыток по птицам Астраханского государственного заповедника, чего раньше также никогда не делалось. Эти недорогие изобразительные материалы широко использовались в школах в учебных процессах. Борис Константинович привлёк к этой работе и других орнитологов. Успешно сотрудничал с ним А.А. Гражданкин, с которым они издали несколько серий цветных открыток по воробьиным, домашним и хищным  птицам, многие из которых занесены в Красные книги. Их печатало издательство «Правда», тиражом 200 и даже 300 тысяч. Известность Б.К. Машкова как фотографа-натуралиста росла, и его стали  приглашать во многие заповедники СССР для проведения фотосъёмок  и подготовки материалов для фотоальбомов.

При встречах Борис Константинович рассказывал мне о продолжительных и нелёгких экспедициях в Среднюю Азию, где он фотографировал  природу Чаткальского и Сары-Челекского заповедников. Для него, типичного городского жителя, многодневные поездки по горам на верховых лошадях были большим испытанием. А поездок таких только в Чаткальский заповедник было восемь! В одной из таких поездок участвовала и его жена – Наталья Витальевна. Можно представить, как это было им непросто. Борис Константинович с увлечением рассказывал мне, как сложно было сфотографировать снежного барса,  сибирских горных козлов, медведей, грифов в высокогорьях Чаткала, где нередко не ступала нога человека. В итоге был издан  «Планетой» красочный фотоальбом «Чаткальский заповедник» (1975). Показанные в нём на разворотах горные ландшафты Чаткальского хребта  представляют не только познавательную и художественную, но и научную ценность. Они отражают, например,  состояние  арчовых лесов и влияние на них заповедного режима, во многом определяющих состав и структуру животного и растительного мира горных ландшафтов Средней Азии. И книга эта является ценным вкладом в их изучение, поскольку все в Природе подвержено быстрым, а нередко и необратимым изменениям.

Хронология изданных Борисом Константиновичем фотоальбомов свидетельствует, что одновременно он занимался фотографированием ботанического сада, памятников старины – монастырей, церквей, городских ансамблей и пр. Большой материал был отснят им  по Астраханскому кремлю и Астрахани, судьба его мне неизвестна.

Б.К. Машков был очень изобретательным человеком. Про таких людей говорят, что у них «золотые руки». Он конструировал и в домашних условиях изготавливал специальные фотоаппараты для съемки равнинных ландшафтов или, наоборот, высотных архитектурных объектов. Дома у него стоял небольшой токарный станок. Он снабжал фототехникой своих друзей, учил, как правильно ей пользоваться. Как память о нем хранится и у меня сделанный его умелыми руками такой фотоаппарат, с центральным затвором,  предназначенный для съемки на широкую пленку пейзажей и архитектурных сооружений. Для проявки цветной пленки он изготовил специальную проявочную машину, которой успешно пользовался в домашних условиях, нередко проявляя при этом и мои пленки.

В 1979 г. Б.К. Машков издал в «Советской России»  фотоальбом «Приокско-Террасный заповедник». Этот небольшой, но очень красивый лесной заповедник на берегу Оки Борис Константинович посещал много раз, поскольку он расположен совсем недалеко от столицы. Он познакомил меня с ландшафтными особенностями Окской поймы и припойменной террасы, с жизнью бобров, куниц, кабанов, показал, в каких условиях проводили там свой охотничий досуг  руководители Советского государства. Правда, с этим я был уже знаком и в дельте Волги, и в Кызыл-Агачском заповеднике в  Азербайджанской ССР. Мы жили с Борисом Константиновичем на берегу Оки на одном из кордонов, работали с фотоматериалами, обсуждали во время экскурсий планы на будущее, варили рисовую кашу и пили чай из ключевой приокской воды.

Борис Константинович очень любил леса средней полосы России. Так, много времени он посвятил Усманскому бору, что под Воронежом. Сочетание лесных и лесостепных ландшафтов, где растут дуб и сосна, береза и степная вишня, ковыль, пушица и клюква представляют для фотографа – натуралиста большой познавательный интерес. Еще в 1923 г. там был создан Воронежский заповедник. Одной из главных задач его создания было сохранение угасающей популяции бобров. И задачу эту Воронежский  заповедник выполнил с блеском. География расселения бобров из Воронежского заповедника очень обширна.  Бобров сохранили и расселили по стране далеко за пределы Усманского бора с целью восстановления в местах прежнего обитания, где численность их была подорвана промыслом. Бобров завозили даже в дельту Волги, где природные условия оказались не отвечающими их жизненным требованиям.

В 1981 г. издательство «Советская Россия» издало фотоальбом Б.К. Машкова «Воронежский заповедник», составителем и автором текста которого был Л.Л.Семаго, – известный писатель, ученый, педагог, а художником – Г.В.Дмитриев.

Бориса Константиновича очень привлекала архитектура к счастью сохранившихся монастырей, их иконы и фрески. Поэтому не случайны были его многократные поездки в храмы и монастыри «Золотого кольца»,  на Соловецкие острова, многочисленные экскурсии в музеи. В его библиотеке я видел редкие издания книг по истории искусства. Иногда он приглашал меня принять участие в таких поездках. Так я увидел суровую красоту древнерусского зодчества на Русском Севере в Беломорье – удивительный ансамбль Соловецкого монастыря. Благодарность моя ему за это безгранична. Пешком мы совершали длительные экскурсии по острову. В лесах было множество грибов, и мы варили из них суп, соблюдая меры предосторожности, потому что нередки были лесные пожары. На лесных тропах встречали глухарок с выводками, а на небольшом заболоченном и заросшем пушицей озерке неожиданно нашли гнездо чернозобой гагары. На прибрежных мелководьях  среди колышущихся в воде ламинарий и бесчисленного множества торчащих из воды валунов плавали обыкновенные гаги и другие нырковые утки. На камнях сидели серебристые чайки и клуши, а в воздухе кружили изящные полярные крачки. Неизгладимые впечатления оставили экскурсии, во время которых Борис Константинович рассказывал мне об истории монастыря и в годы его процветания в период средневековья, и в первые годы советской власти, когда он был превращен в тюрьму (СЛОН – Соловецкий лагерь особого назначения). И сейчас вижу в подробностях  красивое здание бывшей келарской, что на Муксалме, превращенное строителями «новой жизни» в женскую тюрьму, а поздее в  скотный двор, где на дубовом паркете лежал толстый слой навоза, а на массивных дверях бывших монашеских келий – замки и «глазки» для наблюдений тюремщиков за заключенными. На многострадальной суровой земле Соловецкого архипелага все смешалось невероятно… Сила и величие духа  православных Новгородских предков и    первых его насельников – Савватия, Германа и  Зосимы,  подвижнического и исполинского труда монахов и крестьян Русского Севера, воздвигнувших из  кирпича и гигантских валунов, циклопической силой вырванных природой из Земной мантии,  суровый и величественный ансамбль Соловецкого монастыря необыкновенной притягательной силы и красоты. И как же нужно не любить свой народ, что- бы превратить эту красоту в концентрационный  для него лагерь.

Поездки Бориса Константиновича на Соловецкие острова завершились изданием фотоальбома  «Архитектурно-художественный ансамбль Соловецкого монастыря» (1982). Составителями и авторами текста  в нем были искусствоведы В.В. Скопин и Л.А. Щенникова. Почти одновременно им был издан фотоальбом по Борисо-Глебскому монастырю (Ярославская область).

В 1982 г. издательством «Советская Россия» на Калининском ордена Трудового Красного Знамени полиграфическом комбинате детской литературы им. 50-летия СССР был издан фотоальбом «Астраханский заповедник» (авторы: Б.К. Машков, Д.В. Бондарев, Г.М. Русанов).  По содержанию он был богаче первого альбома, но уступал ему в полиграфическом исполнении. Одновременно мы готовили материал для иллюстрированной книги «Дельта». И эта тема занимала нас несколько лет.  Должен сказать, что руководство Астраханского государственного заповедника прекрасно понимало важность издания такой печатной продукции и очень помогало нам в проведении съемок. Мы ездили на автомобилях, летали над островами дельтовой равнины и обширным волжским взморьем на самолетах и вертолетах, ходили на судах в море и по многочисленным протокам и каналам дельты, подолгу жили в рыбацких лодках в окружении птиц и рыб.

В 1990 г. в Нижне-Волжском книжном издательстве тиражом 100 тысяч экземпляров  вышла иллюстрированная книга «Дельта», которую и сегодня – через четверть века можно видеть на полках книжных магазинов. Она заняла достойное место в природоведческой учебной литературе. В её авторский коллектив я привлек  научных сотрудников заповедника и специалистов других научных и образовательных учреждений. Проиллюстрирована она была в основном Борисом Константиновичем. Можно лишь сожалеть, что формат и полиграфическое ее исполнение далеко не отражают качества оригиналов, выполненных Б.К. Машковым фотосъемок. Хочется надеяться, что подобное издание повторят наши последователи. Природоохранная, познавательная и художественная ценность и темы этой книги не стареют и  заслуживают большего внимания.

Борис Константинович готовился тогда к длительной поездке на Амур.  Ему предстояло отснять эту легендарную реку в нижнем ее течении от Хабаровска до устья. Для реализации этого плана нужна была серьезная подготовка. Издательство  снабдило его профессиональной широкоформатной камерой и запасом пленки. Не расставался он и с аппаратами собственного изготовления. Борис Константинович вылетел в Хабаровск, где его ждало судно «Ярославец». На нем и прошел он весь запланированный маршрут, отсняв тысячи кадров с видами  Амура. При встречах он много рассказывал мне об этой экспедиции и уникальной природе Дальнего Востока. Но одной поездки оказалось недостаточно, и он повторно совершил туда более короткую рабочую поездку. Итогом явился замечательный фотоальбом «Амур» (1986), выпущенный Хабаровским книжным издательством. Отпечатан он был в Финляндии и по качеству полиграфии существенно отличался от своих предшественников. В нем  специальной съемкой показаны неповторимые речные и пойменные ландшафты легендарной и могучей реки. Все в этом альбоме представляет большую  познавательную ценность: экзотические растения – жень-шень, лимонник, элеутерококк, аралия, папоротники, редкие млекопитающие – амурский тигр, изюбр, кабарга, бурый и черный медведи, ценнейшие реликтовые виды рыб – калуга, амурский осетр, черный и белый амуры и др. Фотографии ландшафтов особенно  ценны, поскольку отражают то их состояние, которое уже подверглось значительной временной трансформации.  Книга эта не только красивый альбом, но и ценное учебное пособие. Составителем альбома была А.Б.Боброва, а текст написал В.Ф. Ковтун. В этом замечательном альбоме использованы фотографии Ю.И.Дунского, Г.Е.Рослякова, Е.Н.Кассина и Г.М.Шаульского, а рисунки выполнены художником А.Б.Бобровым. В тексте приводятся интересные сведения из материалов первопроходцев об истории недавнего освоения и заселения этого уникального края Отечества.

Многие годы его привлекала идея подготовить фотоальбом о жизни болот. Интересная и поучительная тема, внимание человека к которой явно недостаточное. А ведь болота и аквальные ландшафты составляют едва ли не треть поверхности суши евразийского континента. И, несомненно, это будущие культурные ландшафты многих стран.

В 70-80-х годах, когда в астраханском регионе велась активная разведка недр на углеводороды и строился Астраханский газоперерабатывающий комплекс, Борис Константинович особенно часто приезжал в наши края. Работая с геофизиками, базировавшимися у с. Замьяны, он всё свободное время посвящал фотографированию видов Волги, поймы, левобережья и правобережья реки с пустынными ландшафтами, участками открытых песков и населяющих их типичных обитателей аридных территорий (ящурок, круглоголовок, степных удавчиков, курганников, степных орлов, журавлей красавок). Объектами его внимания были  также растения – астрагалы, заросли джузгуна, песчаного овса, маков, тюльпанов и всевозможные насекомые. Многое из этих материалов вошло в книгу «Дельта».

Где бы Б. К. Машков ни работал, его очень беспокоила безудержная экспансия человека на природные экосистемы, и в этом отношении он был скорее пессимист. В жизни же Борис Константинович часто был улыбчив, очень остроумен, хотя  всегда сдержан на слова. В то же время в нём всегда чувствовалась скрытая грусть, и некоторые хорошие знакомые дружески называли его печальным фотографом. Работал Борис Константинович всегда целенаправленно и, поставив себе задачу, старался непременно её выполнить. Он любил утро с тонкой игрой света и цвета, дождливую погоду, яркие краски называл он лубяными и пристрастия к ним не имел. Любил фотографировать дикие цветы, и этот материал частично им опубликован в книге, изданной в Тульском издательстве «Коммунар». Там же была издана книжечка ландшафтов Приокской поймы. Его фотографии вошли в многотомное издание «Заповедники Советского союза». Много его снимков уходило заграницу.

Фотографии Б.К. Машкова нередко можно было встретить в журналах о природе. Иногда он сетовал на то, как небрежно обращаются со слайдами в издательствах, порой и не возвращают их авторам. Зарубежные издатели знали Бориса Константиновича и, с его слов, нередко приходили к нему на квартиру за подборкой нужного для них материала. Он был знаком многим ученым, они обращались к нему с просьбой проиллюстрировать или дополнить недостающими материалами свои публикации. Здесь Борис Константинович был совершенно бескорыстен. Он был хорошо знаком и с известными московскими фотографами и художниками –  В.Е. Гиппенрейтером, М.С. Редькиным, Н.Н. Рахмановым и др.

Наблюдать природу, общаться с ней было для Б.К. Машкова главной целью. У него была очень развита способность видеть то, что другие не замечают. С помощью макросъёмки он показывал явления трудноуловимые (подготовку к воздушным путешествиям на своей паутине пауков, состязания насекомых), проявляя при этом поистине удивительную изобретательность. Много времени он потратил на съёмку насекомых и рыб в аквариуме. Борис Константинович хорошо рисовал, особенно шаржи на себя или близко знакомых ему людей. Любил детей, по возможности ходил на торжественные линейки, посвященные началу учебного года. Пока был здоров, часами в любую погоду гулял с внучкой Машей в лесном парке, расположенном между проспектом В.И. Вернадского и институтом им. Патриса Лумумбы. Изредка удавалось и мне составить им компанию, что доставляло мне большую радость.

Последние годы жизни из-за болезни были для Бориса Константиновича очень тяжёлыми. Груз этой тяжести разделяла его жена Наталья Витальевна. Наше же общение сводилось только к коротким поклонам друг другу по мобильному телефону.

Весной 2014 года он уже на телефонные звонки отвечать не мог.

Ведущий научный сотрудник  Астраханского государственного заповедника, Г.М. Русанов. Фото из архива автора.